Таверна «Облизывающийся Пес».
Что тебе в трактире этом,
Менестрель, ответь…
(Тэм Гринхилл, «Менестрелю в трактире»)
Ночная буря окончилась, и жаркое солнце разогрело дорожную пыль. Сбоку от широкой, песчаной дороги торчало старое, неопрятное здание. Над входом была приколочена вывеска, изображающая устрашающую собачью морду, показывающую зубы в оскале, который, видимо, должен был изображать приветливую улыбку. Под ней была намалевана надпись, гласившая: «Таверна Облизывающийся Пес».
В эту-то таверну и зашел усталого вида темноволосый молодой человек. Он был без плаща, а в руках держал лютню. Едва он успел присесть у очага, как тут же появился хозяин заведения, полный и с хитрыми глазами. Он критически осмотрел молодого человека, но, видимо, привыкший не судить о людях по их внешнему виду, спросил:
- Что закажете?
Но юноша отрицательно качнул головой.
- Ну, может олли? – не отставал трактирщик.
- Нет. Расплатиться нечем.
Трактирщик только махнул рукой.
- Эка беда! – и он ткнул пальцем в лютню, - Отыграешь вечер, и, считай, расплатился.
- Не отыграю. Она умерла.
- Кто?! Лютня?
- И лютня тоже.
Трактирщик ничего не понял, но спорить не стал.
- Тебя как звать-то? – тон его сразу стал покровительственным и величал он теперь своего гостя на ты.
- Седрик. Так передохнуть у вас можно?
- Ладно уж. Сиди, Седрик, отдыхай. Только долго не задерживайся. Кроме тебя полно других посетителей, при деньгах.
Седрик кивнул. Трактирщик ушел, а он, поудобнее устроившись за широким дубовым столом, стал смотреть на огонь, несмотря на теплое время года, полыхавший в камине. В зале по утреннему времени было немного народу. Однако, Седрика не оставили в покое, как он рассчитывал. Через некоторое время к нему подсел огромного роста воин - не воин, разбойник - не разбойник… не разобрать. Некоторое время он без признаков смущения рассматривал Седрика, потом, наконец, произнес, скорее утвердительно, чем вопросительно:
- Менестрель, значит?
Седрик не отвечал.
- Эй! Чего молчишь? Менестрель, я спрашиваю?
Седрик перевел мрачный, усталый взгляд с камина на собеседника.
- Тебе чего?
Разбойник ухмыльнулся, вытянул из-за пояса огромный нож и весьма недвусмысленно направил его в сторону седрикова горла.
- Ну?
- Что «ну»? – спокойно переспросил Седрик, будто не замечая голубовато сверкавшего лезвия.
- Играй, давай.
- Я не играю.
- А я хочу.
Седрик пожал плечами.
- Не играю я, тебе говорят, - и он провел рукой по струнам лютни. Лютня издала ужасающий, нестройный, скрежещущий звук.
- Это что с ней?! – от неожиданности разбойник даже опустил клинок.
- Умерла. Сегодня ночью во время бури.
- Тьфу ты! Промокла, что ли?
Менестрель кивнул.
- Ну, и на что ты ее тогда с собой таскаешь?
- И то верно, - согласился Седрик, и, повернувшись, аккуратно опустил лютню в огонь камина.
От такого зрелища у его собеседника и вовсе челюсть отвисла.
- Да ты что?!
- Оставь ты меня в покое, - устало попросил Седрик.
- А ну тебя… - разбойник пересел обратно за свой стол.
В этот момент дверь таверны распахнулась, и зашел еще один посетитель. Это был высокий, статный старик, одетый очень просто, но аккуратно. И на плече у него висела лютня. Только не такая, как была у Седрика – простенькая, учебная, а хорошая, дорогая. Седрик не спускал с него глаз. Старик, будто нарочно, подошел к нему, хотя в зале было полно свободных мест.
- Можно?
Седрик подвинулся и сообразил, что старик, вероятно, заметил лютню, догорающую в камине. Подошел трактирщик, и старик заказал еды и олли. Принесли заказ, и он подвинул одну тарелку Седрику.
- Ешь.
- Что? – опешил молодой человек.
- Ешь. Поди, всю ночь под дождем провел.
- А откуда вы узнали?
Старик отхлебнул олли и принялся неторопливо разъяснять:
- Ну, как же. Одежда у тебя еще не до конца просохла. Сидишь без заказа, значит, денег нет. А лютню сжег, потому что она промокла и больше не играет. Стало быть, песней расплатиться тоже не можешь. Так что ешь. Не стесняйся.
- Не хочу, спасибо.
- Ты, наверное, издалека?
- Да… то есть, нет.
- Это как понять?
- Ну, пришел я издалека, а дом мой здесь, рядом. В местечке Горбрилл, недалеко от Мариоро*.
- Так что ж ты тогда здесь бродишь? – задал старик довольно логичный, хоть и не слишком вежливый вопрос.
- Ничего, - буркнул Седрик, и снова уставился на огонь.
- Возвращайся домой, - сказал старик, - Не мучай себя. Время лечит и не такие раны.
Седрик в величайшем изумлении повернулся к нему, но спросить ничего не успел, потому что как раз в этот момент снова появился давешний разбойник.
- Старик, - сказал он, вырастая возле стола, - Ну, ты-то мне точно сыграешь?
Пожилой менестрель смерил его невозмутимым взглядом.
- А, Утер, - обронил он.
- Откуда ты… вы знаете?! – опешил тот.
- А ты разве не помнишь? Иртен, таверна «Меч Трила», семеро стражников…
Утер некоторое время изумленно смотрел на старика, который, как ни в чем не бывало, занимался жареными перелетками*.
- Так это были вы?
- Я.
Утер молчал некоторое время, в каком-то почти суеверном ужасе глядя на старика, потом робко проговорил:
- Ну, так, я пойду?
- Сядь.
- Нет, я, правда, пойду…
Старик взглянул на него, и разбойник, как-то жалобно охнув, сел на скамью.
Седрик смотрел на происходящее во все глаза.
- Скажи, Утер, - продолжал старик тем временем, - Ты бросил свое занятие?
- К-какое?
- Про то сам знаешь. Ты, по-прежнему, подстерегаешь прохожих на пустынной дороге?
- Нет! – ответил Утер как-то слишком уж поспешно.
- Врешь, - спокойно констатировал старик.
- Не вру!
- Хорошо, - сказал менестрель, наливая в кружку олли, - Вот, - сказал он, подвинув кружку разбойнику, - Если не врешь – выпьешь.
- А… а…
- Пей.
Утер передернул плечами, взял в руку кружку и отхлебнул. Второй глоток ему сделать не удалось – он поперхнулся, закашлялся и согнулся чуть не пополам. Седрик похлопал ему по спине, а старик беззлобно рассмеялся.
- Вот видишь, - сказал он и встал, - Последний раз тебя предупреждаю.
Потом он, не обращая больше на Утера внимания, взял в руки свою прекрасную лютню и протянул ее Седрику.
- Вот, возьми, Седрик. Взамен твоей.
- Но я не могу… - и тут до молодого человека дошло, - А откуда вы знаете мое имя?! – вскричал он.
Менестрель не ответил, но снова улыбнулся и вложил инструмент в руки Седрика.
- Играй.
Спорить Седрик не смог. Он послушно пристроил инструмент на колене, автоматически проверил строй (он был безупречен), и заиграл. Что он играл, он и сам не смог бы сказать. Мелодия вырвалась из-под его пальцев, будто сама собой. Ему казалось, что он и сам слышит ее в первый раз. Она лилась, лилась, заполняя собой все помещение. Время, казалось, остановилось… Все заволокло какой-то переливающийся, будто жемчужной, дымкой… А мелодия все летела, проникая всюду: во все щели, в сердца, в мысли… Это было похоже на то, как вода медленно, но неуклонно заполняет тонущий корабль, только вода несет с собой смерть, а от этой музыки хотелось плакать…
Наконец, мелодия отзвучала, пролилась и затихла где-то под потолком. Волшебная дымка исчезла, и зал снова стал таким, каким и был – полупустым, грязным залом придорожного кабака. Собственно, из посетителей никого не было, кроме Седрика и Утера, который сидел сам не свой. Старик исчез, и Седрик было подумал, что его вообще не было, но, во-первых, лютня все еще была у него в руках, а во-вторых, на столе лежал аккуратный столбик из нескольких монет – плата за еду и олли. Седрик осмотрел лютню. Это был отличный инструмент, очень хорошо сделанный. Но – необычный. Он был из какого-то неизвестного молодому человеку дерева зеленоватого оттенка, а на грифе, с обратной стороны, были выбиты буквы ЗМ…
- Что… что это было? – спросил в конец ошарашенный разбойник, оторвав Седрика от рассматривания лютни.
- Не знаю.
- Колдовство!
Седрик помолчал, собираясь с мыслями.
- А ты его знаешь?
- Видел, - неохотно ответил Утер.
- Когда, как? – не отставал Седрик.
- В Иртене-У-Горы, - недовольно буркнул его собеседник, очевидно уже придя в себя, - Хочешь совета – сожги ты эту лютню.
- Почему?
- Колдовство это, парень, и добра от него не будет.
Но Седрик, наоборот, почему-то был уверен, что добро как раз таки будет.
- И не подумаю, - ответил он, поднялся, вскинул на плечо новую лютню, и вышел прочь.
Утер посмотрел ему вслед и сказал:
- Сумасшедший!
Примечания.
Перелетки – Небольшие птички, размером примерно с куропатку, живущие в морулийских лесах. Когда они видят человека, то не улетают, а начинают перелетать с места на место, увлекая преследователя все дальше, в лес. Изловить из очень трудно, но мясо у них очень вкусное.
Мариоро – Крупный город в Торлеване.
| 
