Эндра

Глава 2

Кара-д-Анхель с сомнением посмотрел на кровать, которая больше походила на неприступную крепость, охраняемую грозным драконом. Во всяком случае, на мысль о драконе наводил храп Великана, который предупреждал совершенно не двусмысленно, что приближаться не стоит. Молодой человек хотел устроится на ночь в кресле, но передумал. Вместо этого, он распахнул настежь окно, что, по правде говоря, давно уже не мешало бы сделать, чтобы проветрить помещение и уселся на подоконник. В лицо ему ударил свежий ветер. Хозяин не обманул – отсюда действительно, как на ладони были видны порт и Кайонская бухта. Был слышен шум волн и скрип рангоута и такелажа стоящих в бухте судов. Ночь выдалась звездная. Анхель стал смотреть на эти крошечные сверкающие огоньки и среди них ему почудились чьи-то большие карие глаза. Или эти глаза были зелеными…

Внезапно молодому человеку почудилось еще кое-что, и это вывело его из состояния задумчивости. Ему послышался какой-то шорох за дверью, и он встрепенулся, поняв, что задремал. Но тут шорох повторился, и Кара-д-Анхель убедился, что этот звук ему не снится . Тогда он неслышно слез с подоконника и вытащил из-за пояса дагу.

— Они здесь? Ты точно уверен?

— Да, капитан, — послышался шепот и кашель. — Вон как храпит. Но, может?..

— Заткнись и отпирай!

За дверью послышались возня и легкое звяканье, точно кто-то в темноте хотел попасть в скважину ключом.

— Ключ торчит!

— Придурок.

— Сейчас…

Между косяком и хлипкой дверью просунулось лезвие ножа, поддев язычок запора, снаружи надавили, и дверь с тугим скрипом растворилась. За это время Кара-д-Анхель успел укрыться за кроватным пологом и стоял, затаив дыхание. Нетрудно было догадаться, кто и зачем  рвется в незваные гости. Луиджи — в полутьме отчетливо белела повязка на кисти — и два его головореза. Один споткнулся о завернутый край лысеющего ковра.

— Ти-хо!

Ночные гости замерли, но очередная рулада храпа с постели их успокоила. Луиджи бесшумно подступил к кровати и наклонился, приподняв здоровой рукой край занавески. Анхелю показалось, глаза пирата сверкают, как у рыси.

— Че-орт!! А где?!..

- Я здесь, - произнес Кара-д-Анхель, аккуратно приставляя Луиджи к горлу лезвие даги одной рукой, а другой беря на прицел его дружка, стоящего чуть позади.

Луиджи тихо выругался. Второй из разбойников потянулся к палашу, и Кара-д-Анхель шевельнул пистолетом, как бы предупреждая. Воспользовавшись тем, что внимание Анхеля ослабло, Луиджи бросился на него, укусив руку с пистолетом. Пистолет выпал. Схватившись, противники налетели на комод. По полу разлилась вода, посыпались цветы, осколки кувшина. Со стола, который Луиджи задел ногой, покатилась зажженная свечка. Приятель Луиджи схватил пистолет Анхеля и прицелился.

- Стреляй… Меридью… - прохрипел Луиджи, удерживая руку с дагой подальше от горла.

Кара-д-Анхель старался укрыться за противника, понимая, что в своего головорез стрелять не станет, а Луиджи, наоборот, пытался подставить его под пулю. Они сцепились и, пыхтя, катались по полу. Наконец, когда они очутились почти под кроватью, Луиджи, боднул Анхеля в подбородок и уселся сверху.

В этот момент из-за полога высунулся Джо.

- Анхель, потише давай… бузотер… - проворчал он и свалился назад.

 Меридью приставил пистолет к виску Кара-д-Анхеля.

- Допрыгался, - произнес Луиджи, - Вышиби этому малому мозги, лейтенант…

Но тут Анхель нащупал рукой свисающий до пола край надкроватного полога и изо всех сил рванул его вниз.

В одно слились выстрел, крики и проклятия. Несколько стоунов полотна рухнули на дерущихся и погребли их под собой. Комнату затянуло взметнувшейся пылью и едким пороховым дымом. Огонь со свечи, которая, и упав, продолжала гореть, лизнул бахрому и весело заскакал по ткани.

— Carajo! Капитан!

Луиджи не откликался. Меридью при помощи приятеля  потащил его из-под занавесок. Джо Великан, учуяв запах пороха и гари, недовольно заворочался, терзая кровать, но не проснулся.

Подхватив незадачливого командира, на которого вместе с занавесками свалился держащий их карниз, головорезы кинулись прочь из комнаты. Они были твердо уверены, что если противник не умер от пули, то сгорит или задохнется. Но Кара-д-Анхель, чьи ноги уже лизал огонь, застонал и очнулся. Его не убило, только оглушило выстрелом, пуля, пройдя мимо, оставила длинную царапину на виске. Но подумать о ране было некогда. Анхель стряхнул с себя пылающие занавески и стал хлопать по ним одеялом. Бросил взгляд на таз для умывания — тот валялся у кровати, совершенно пустой. Сквозняк раздувал огонь, в комнате занялось почти все, что могло гореть. Задыхаясь и кашляя, парень отвесил пару оплеух своему сонному другу, но тот так и не проснулся. Вероятно, дым подействовал не лучшим образом на пьяные мозги. Тогда Анхель, кряхтя и ругаясь, взвалил Джо себе на плечи и потянул к двери, из-за которой неслись испуганные крики, детский и женский плач. Прошла какая-то пара часов с тех пор, как парень занимался тем же самым, правда, при моральном участии трактирщика, да и шел в обратном направлении… Усмехнувшись, несмотря на всю тяжесть положения, он поддернул Великана на плече, как мешок с бататами, и выбрался в переполненный снующими людьми коридор. Некоторые волокли скарб, голосящих детей, кожаные ведра, кувшины и тазы, а другие только безладно мельтешили туда и обратно, добавляя паники. Лестницу Кара-д-Анхель с Джо преодолели кувырком: она оказалась слишком крутой для утроенной тяжести. Пришел в себя Анхель уже снаружи, овеваемый легким бризом с моря, относящим вонь дыма и гари в глубь городка. По крышам мельтешили тени, раздавались смачные удары топоров и треск, перекрывающий шум пламени — рушили хозяйские постройки во дворе и соседние здания, чтобы не дать огню перекинуться дальше и махом слизнуть весь Кайон. Такие случаи не были редкостью. От мола до злосчастной таверны выстроилась цепочка людей с ведрами, вода выливалась в огонь, но, казалось, от этого он скачет еще более яростно, плюясь языками дыма и пламени из феерически освещенных дверных и оконных проемов. А сам Анхель при помощи пыхтящего Джо силился вытащить бочку с водой из-под водостока — через два дома от горящего. Великан держался на ногах твердо и чувствовал себя преотлично, в отличие от спасителя. Бросив бочку, Анхель взглянул на трактир и толпу под ним:

— Хозяин! Ты видел хозяина?

— Ни его, ни прекрасной дочки! — хмыкнул Джо. — Эй! Куда ты?!

Не слушая, Анхель бросился к горящей таверне. Великан рванулся следом, но опоздал: тот уже скрылся в пламени. Джо застыл, глядя на огромный костер. В толпе испуганно закричали.

- Смотрите! - какой-то человек схватил Великана за рукав. - Кто забежал в дом?!

- Идиот, - мрачно буркнул Джо.

Прошло несколько томительных минут.

Вдруг лицо Джо просияло. Из дыма показалась фигура Кара-д-Анхеля, тащившего что-то. Великан поспешил к нему и подхватил из рук задыхающегося молодого человека чье-то безжизненное тело. Другие тоже кинулись на помощь, прибивая на юноше и спасенном тлеющую одежду. Кто-то сердобольно облил их морской водой из ведра. Джо, расталкивая остальных, помог Анхелю оттащить спасенного подальше от огня и положить на землю. Это был хозяин таверны. Он страшно обгорел, и жизнь уже покидала его. С трудом трактирщик открыл глаза.

- Где она? – вскричал Кара-д-Анхель, тряся ирландца за плечи. – Где Сара?!

- Тише ты, - Джо, с трудом оторвал пальцы молодого человека от воротника трактирщика. - Старик и так едва дышит…

- Сара… ушла… - проговорил несчастный, с трудом разомкнув потрескавшиеся губы.

- Куда?!

- Я… я не знаю… Позаботьтесь… о ней…

Усилие, очевидно, лишило беднягу  последних сил, и глаза его закрылись. Кара-д-Анхель хотел сказать еще что-то, но Джо положил руку ему на плечо.

- Ему уже ничем не поможешь. Пошли.

И, так как молодой человек не шелохнулся, он почти силком поставил его на ноги.

- Пошли, говорю.  

            — Нет! Они увели ее с собой! — Анхель вырвался из крепких рук Великана и снова припал на колени рядом с умирающим отцом рыжей красавицы. — Это они увели ее? Они?!

— Спятил! — буркнул в толпе скрипучий женский голос.

— Са-ма… — пробормотал умирающий и просвистел несколько нот из «Зеленых рукавов». А после затих.

— Уж вы дайте, — закрывая ему глаза, пробормотала все та же женщина, обращаясь к Анхелю, — дайте, сколько можете. А мы его умоем и снарядим…

Молодой человек потянулся к поясу, но Джо решительно поднял его за плечи и поволок от пожара, в темноту.

                                                            ***

Уже светало, когда растрепанная, красная Сара выбежала к родному дому и ошеломленно уставилась на пепелище. Пожар закончился, только дымились в куче пепла почерневшие балки да торчали острые обгоревшие обломки каких-то вещей. Соседи, наговорившись вдосталь и обсудив увиденное, разбрелись досыпать. Перед уцелевшим крыльцом под закопченными пальмами кучковались утренние зеваки. Сара замерла, приоткрыв рот, когда ее потянули сзади за кружевной рукав. Рыженькая ойкнула.

— Тихо, — скрипучим голосом произнесла соседка. — Идем, все тебе расскажу.

В темной комнате, где через деревянные планки, прикрывающие окошко, сеялся яркий утренний свет, соседка усадила Сару на сундук и, заглядываясь на девушку с жадным любопытством, стала выкладывать новости. Как чуть позже полуночи запахло дымом, прямо сказать, завоняло. И она выскочила, в чем была. Даже чепец не надела. Но, слава Богу, горело не у нее — тут соседка широко перекрестилась… Ну, она Саре худого не желает, но так вышло. Вот оно — таверну содержать… И этот молодой человек, приличный вроде, а…

Сердце у девушки замерло.

— А отец? — переспросила она, уже готовая к самому худшему.

— Не перебивай! — скрипнула соседка и залебезила: — Ну, я же говорю: и обмоем, и отец Петр отпоет, как следует… Оно бывает… все смертные.

Но когда Сара уже готова была захлебнуться рыданиями, соседка встряхнула девушку за руку:

— Этот… молодой-то… это он его удушил.

— Что-о?!..

— …А из огня волок — так прикидывался только! — аж захлебывалась та от смачной сплетни. — А стражникам живо выложили: он поджег и убил. А иначе бы к чему исчезать так поспешно? И сундук с деньгами взломан, и на похороны не дал ни фартинга…

Сара сидела, захолодев. Ей казалось, сердце сейчас остановится в груди.

— И не видел его никто. И имя не знает. И взялся откуда. Может, и дьявол вовсе, — продолжала болтать соседка, но без прежнего азарта — поскольку нелюбимая красавица ни капли ее не слушала. Но Сара повернула к тетке бледное, как луна, лицо:

— Отец… сказал что-нибудь?..

— «Зеленые рукава» свистел.

И подумала про себя: рехнулся. Они вообще странные, эти ирландцы. Песенка та еще: как девчонка обрывает рукав, чтобы подарить возлюбленному. Да просто неприлично, а он вот так таверну называет, да потом перед смертью свищет. И сколько намекала старику, что он вдовец, и она незамужняя… Да какая бы пара была… и в сундучке дублонов пара припрятана. Так нет же, свет клином сошелся на дочурке ненаглядной. И что теперь эта ненаглядная?

— Спасибо. Я пойду.

— Погоди. Похороны обсудить нужно. Мы все же не чужие.

Саре ненавистна была эта костлявая женщина, запах пыли, пропитавший занавески и скатерти, ларчики и корзинка с рукоделием, горка с оловянной посудой, выдающей себя за серебро… Задыхаясь, Сара рванула бирюзовую косынку на груди и удостоилась поджатых губ и презрительного взгляда.

— Потом. Я… потом! — она подхватила юбки и бросилась бежать, хлопнув дверью, сперва по набережной — ей вслед загорланили и засвистели. Потом по узким переулкам с припудрившей все меловой пылью, с камушками, больно бьющими по ногам через подошвы. Потом скатилась по заросшему обрыву к морю — прямо к обомшелым валунам, точно обломанные старческие зубы, торчащим из зеленоватой воды. А потом и в саму эту воду — с головой. Солнце убегало куда-то вверх, тускнея. Руки и ноги оплели водоросли, соленая вода попала в нос, а когда рыжая попыталась закричать — хлынула в рот. Волосы, точно водоросли, поплыли по воде. Юбки потянули вниз. Сара еще успела заметить тянущиеся кверху пузырьки, туда, к свету и воздуху… и… нет, это могло только казаться сквозь кровавый туман… кто-то плыл к ней сверху, мощными гребками раздвигая воду. Ухватил за волосы — сгоряча Сара даже не почувствовала боли — и рванул наверх. Девушка попыталась глотнуть воздух, мокрые волосы налипли на лицо, платье облепило ноги, пытаясь снова утащить Сару вниз. Она руками обхватила шею своего спасителя, и тут же получила сильный удар по голове. А потом ее бесцеремонно повлекли по воде за волосы, и — ударяя о камни — на берег. Бросили животом на что-то жесткое и немилосердно нажали. Вода хлынула изо рта вместе с рвотой. Потом неожиданный спаситель перевернул Сару на спину и, отерев ей рот, прижался губами к ее губам. Сара укусила его — она не собиралась это делать, само собой вышло. От пощечины голова девушки мотнулась, и она, наконец, милосердно лишилась сознания.